Сталин требовал, чтобы его спасли любой ценой. За Бадановым прислали самолёт, но он не полетел – на борт погрузили раненых...

Герой Тацинского рейда

23 ноября 1942 года войска Сталинградского и Юго-Западного фронтов окружили в Сталинграде почти 300 тыс. солдат и офицеров 6-й армии вермахта под командованием Фридриха Паулюса. Немцы не сдавались, и упорно сопротивлялись, не теряя надежд на прорыв. На помощь спешила группа армий «Дон» под командованием Эриха фон Манштейна.

В ставке Гитлера делали всё, чтобы поддерживать боеспособность окружённой армии: для доставки в Сталинград необходимых боеприпасов, продовольствия, снаряжения, медикаментов и многого другого возле станицы Тацинская в 300-х километрах от Сталинграда был устроен аэродром, на котором базировались транспортные самолёты. Сталин решил уничтожить эту базу, чтобы не только лишить врага снабжения, но и отвлечь группировку Манштейна, заставив немцев поверить в новую большую угрозу.

Решение задачи было поручено 24-му танковому корпусу, которым командовал генерал-майор Василий Баданов.

Детство

Василий Михайлович Баданов родился 26 декабря 1895 года в селе Верхняя Якушка в 120 верстах от Симбирска. В 1915-м Василий окончил учительскую семинарию в Мелекессе, сразу же призван в армию, направлен Чугуевскую военную школу, которую окончил в 1916 году, и в чине прапорщика прибыл на фронт. К 1917-му году Баданов дослужился до поручика, командовал ротой. Несмотря на офицерский чин, в душе Василий так и остался крестьянином, которого возмущала бессмысленность империалистической войны. Демобилизовавшись в декабре 1917-го, Василий вернулся Мелекесс, и примкнул к большевикам. Будучи своим среди офицеров, он узнал, что мелекесские эсеры готовят заговор. Благодаря Баданову мятежников арестовали.

Юность

Летом 1918 года Василий с отступавшей Красной Армией не ушёл. Он остался в городе для нелегальной работы, однако, были и личные мотивы. Избранницей Баданова была сельская учительница школы Надежда Урзова, с которой он тайно встречался. Баданов ездил по воинским частям белых, и агитировал их за красных. Однажды он приехал в 3-й Ставропольский полк, и предложил перейти на сторону красных. Офицеры хотели агитатора арестовать, и Баданов ушёл через линию фронта к большевикам. Повезло, что о его связи с Урзовой белые не узнали.

В Гражданскую Василий воевал с Колчаком, подавлял антисоветские выступления в Белоруссии, командовал взводом, ротой, бригадой. После окончания войны способного и хорошо зарекомендовавшего себя командира, имеющего уже богатый опыт и педагогическое образование, направили на курсы «Выстрел», которые и квалификацию комсостава повышали, и готовили из них наставников: выпускники могли обучать не только солдат в воинских частях, но и будущих командиров в военных учебных заведениях.

Уже в конце 20-х годов стало очевидно, что в ХХ веке кардинально изменится характер войны – решающую роль на полях сражений будут играть моторизованные соединения и авиация. Для такой войны нужны были новые кадры, и Баданова снова послали на учёбу, теперь на курсы при Академии моторизации и механизации, окончив которые он уехал в Полтаву преподавать в военно-автомобильном училище.

Великая Отечественная

В марте 1941 года Баданову поручили формирование в Харьковском военном округе 55-й танковой дивизии, а затем назначили её командиром. Когда началась война, дивизию передали на Юго-Западный фронт, и перебросили под Киев, но уже через три дня её погрузили в вагоны, и повезли под Гомель. При обороне Смоленска дивизия понесла большие потери, знамени не утратила, но 10 августа была расформирована. Баданова назначили командиром 12 танковой бригады, формируемой в Харьковской области, присвоив ему звание генерал-майора. Бригада под командованием Баданова участвовала в наступательных операциях на Юго-Западном фронте в начале 1942 года. В марте Баданова назначили заместителем командующего 56-й армии. Спустя месяц он возглавил 24-й танковый корпус, который вёл тяжелейшие бои в районе Воронежа, отступая под ударами противника в излучину Дона.

Тацинский рейд

А потом был знаменитый и легендарный Тацинский рейд, прославивший полководческий талант Баданова.

12 декабря 1942 года группа «Дон» из района Котельниково нанесла удар по внешнему кольцу окружения. Переброшенная на этот участок фронта 2-я гвардейская армия генерала Родиона Малиновского удар сдержала, но обстановка продолжала оставаться напряжённой. С целью изменения ситуации 24-й танковый корпус должен был совершить рейд по тылам противника к станице Тацинская, и так дезориентировать противника, чтобы он направил на борьбу с ним всю группу «Дон», в составе которой было порядка 200 танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV последних модификаций с длинноствольными пушками. Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Николай Ватутин понимал, что он фактически посылает корпус на верную гибель. Знал это и Баданов: позже он признался, что тогда у него на миг мелькнула мысль, что из рейда он не вернётся.



Корпус Баданова имел в своем составе три танковых бригады – 54-ю, 130-ю и 4-ю гвардейскую, всего 91 танк, 24-ю мотострелковую бригаду, 658-й зенитный полк, 413-й отдельный дивизион гвардейских миномётов БМ-13 – знаменитых «Катюш», и чуть больше 10 тыс. человек личного состава. Манштейна это вряд ли могло ввести в заблуждение. Поэтому истинную мощь советского десанта враг не должен был узнать раньше времени.

Задача имела крайне сложные условия: с одной стороны, корпус должен был обратить на себя внимание, чтобы отвлечь силы немцев, с другой, он должен был до последнего оставаться невидимым, чтобы продвинуться как можно дальше к Тацинской – конечной цели рейда. Задача осложнялась ещё и тем, что в степи спрятаться было негде.

Баданов сформировал из частей корпуса две колонны, и повёл их параллельными маршрутами. Это позволяло заметно повысить скорость движения, но, в то же время, увеличивало риск преждевременного обнаружения врагом. Баданов зная, что сплошной линии фронта на том участке не было, поручил разведке выявить слабые места в боевых порядках немцев. Разведчики обнаружили за Доном почти 100-километровый разрыв, который лишь патрулировался разъездами с радиостанциями.

19 декабря корпус незамеченным миновал этот разрыв, и устремился во вражеский тыл. Двигался корпус исключительно в тёмное время суток, соблюдая строжайшую светомаскировку. Механик-водитель в темноте ничего не видел, и куда ехать ему сообщал командир танка, стоявший, несмотря на мороз, в открытом люке башни. Впрочем, и он видел не больше мехвода. Выручала луна, изредка появлявшаяся в просветах низких облаков, да компас, по которому выдерживали направление.

За первую ночь корпус прошёл километров 40. Незадолго до рассвета передовые танки подошли к станице Мальково-Калитвянская, где остановились на постой итальянские солдаты. Поскольку это был достаточно глубокий тыл, боевого охранения беспечные итальянцы выставить не удосужились, и когда рассвело, мотострелки корпуса быстро уничтожили спящий гарнизон, взяли станицу, и остановились там до вечера.

В Тацинской в это время никто нападения не ожидал, и к нему не готовился – немцам и в голову не приходило, что в трёхстах километрах от фронта может появиться механизированное соединение противника столь мощное, чтобы атаковать крупный и хорошо укреплённый авиаузел.

Четверо суток противник корпуса не видел, но на пятый день, 23 декабря у станицы Скосырской, когда до Тацинской оставалось рукой подать, впервые подвела маскировка: танковую колонну случайно обнаружили немецкие самолёты, возвращавшиеся с патрулирования линии фронта. Вскоре прилетели штурмовики, но из-за низкой облачности бомбить колонну было сложно, зенитчики налёт отбили, и потерь корпус не понёс.



В Скосырской рассчитывали передохнуть, и утром продолжить движение, но радист, по какому-то удивительному стечению обстоятельств, знавший немецкий, перехватил радиограмму, в которой командир немецкой дивизии сообщал своему командованию, что дивизии больше нет, и что русские кругом. Баданов решил, что сейчас у немцев паника, они не знают, где русские на самом деле. Если отложить атаку до утра, он лишится важнейшего фактора внезапности, и корпус без передышки пошёл вперёд.

Немцы оборудовали аэродром на южной окраине Тацинской. На лётном поле стояли транспортные трёхмоторные Junkers Ju 52, способные перевезти за один раз 1,5 тонны груза. Сообщениям о том, что где-то рядом бродит русский танковый корпус, немцы не верили, а за распространение панических слухов строго карали, и лишь когда стало известно об уничтожении гарнизона в Скосырской, поверили, что русские близко.



Баданов благодаря перехвату немецких радиограмм знал, что враг пока не подозревает о масштабах советского рейда. Учитывая это, генерал вместе со своим штабом разработал план штурма вражеской авиабазы. Главной целью был аэродром и самолёты на нём, расположенная поблизости железнодорожная станция, на которую доставлялось всё то, что потом переправлялось в Сталинград по воздуху, и элеватор.

Бой за аэродром

На рассвете 24 декабря под прикрытием тумана танки Баданова подошли к Тацинской. В 7.30 залпом восьми «Катюш» начался штурм. Одна из ракет попала прямёхонько в узел связи, и управление гарнизоном было сразу же нарушено. 4-я гвардейская танковая бригада демонстративно атаковала в лоб, а 130-я и 54-я бригады нанесли удары в обход, и вышли к аэродрому. Немцы устроили там два опорных пункта с зенитками 8,8 cm FlaK 18/36/37, которые с самого начала войны успешно боролись с советскими танками КВ-1 и Т-34.

Зенитки открыли огонь по танкам, и, пока эти огневые точки не подавили, ворваться на взлётную полосу не удалось. На аэродроме началась паника, лётчики пытались вырулить на старт и взлететь, но в условиях плохой видимости и отсутствия связи, сталкивались, препятствуя движению других самолётов. Советские танки таранили их или расстреливали из пушек в упор.

Те самолёты, которым удалось взлететь, не успев набрать высоту, сталкивались в воздухе. На земле было уничтожено примерно 50 самолётов, столько же немцы бросили. Уцелели только те экипажи, которые сумели взлететь до начала танковой атаки. Танкисты захватили склады с топливом, боеприпасами, вещевым имуществом и продовольствием.

После того, как фланговым ударом были уничтожены батареи тяжёлых орудий, танкисты вышли к станции, забитой эшелонами с военным имуществом. Бой за аэродром и станцию длился до 16 часов, и закончился уже в сумерках. В 7-м часу вечера Баданов сообщил в штаб фронта, что враг в Тацинской полностью уничтожен, что в корпусе осталось 58 танков, 20% горючего и полбоекомплекта.

Корпус занял круговую оборону: пехота окапывалась, танки вкапывали в мёрзлую землю. Манштейн, узнав о разгроме аэродрома, повернул часть своих танков к Тацинской, ослабив натиск на 2-ю гвардейскую армию. В 11 часов утра 25 декабря к Скосырской, где оставались экипажи советских танков, нуждавшихся в ремонте, подошли 28 немецких танков. Танкисты не успели изготовиться к бою, и погибли.



В 13.00 немцы атаковали Тацинскую, но, потеряв 5 танков, отошли. На следующий день они атаковали Тацинскую большими силами, в первую очередь пытаясь отбить аэродром, и именно там разгорелись самые жестокие бои. Танкисты могли укрываться за аэродромными сооружениями, и это давало им определённое преимущество перед атакующими.

Выполнив основную задачу, Баданов стремился сохранить людей и технику, и по радио запросил помощи. Штаб Юго-Западного фронта приказал двум корпусам – 25-му танковому и 1-му гвардейскому механизированному, которые находились в сорока километрах, идти на помощь Баданову. Днём Тацинскую бомбили вражеские пикировщики.

Одновременно немцы начали атаки с разных сторон, но на всех участках враг был отброшен. Баданов маневрировал, перебрасывая заранее созданные небольшие мобильные танковые группы на наиболее угрожаемые участки. Корпус захватил много трофейного топлива, но оно было бесполезно: советские танки дизельные, а на складах был только бензин, по большей части, синтетический. Заканчивались боеприпасы.

Разрешение на прорыв

Только к ночи 26 декабря на самолётах У-2 в Тацинскую доставили 450 кг танковых снарядов, но это были крохи – всего по 10 снарядов на каждый боеспособный танк. Понимая, что положение критическое, Баданов запросил у Ватутина разрешения на прорыв. Ватутин приказал продолжать оборону, и пообещал, что скоро на выручку подойдут два корпуса. Однако их остановили переброшенные Манштейном войска.

26 декабря в 22.00 Баданов сообщил в штаб фронта, что танков нет, много убитых и раненых, которых некуда эвакуировать, возможности удержать Тацинскую нет. Баданов просил разрешения на прорыв из окружения. Судьба Баданова стала беспокоить самого Сталина: он требовал, чтобы его спасли любой ценой. За Бадановым прислали самолёт, но он не полетел – на борт погрузили раненых.



В ночь на 27 декабря немцы прорвали оборону корпуса. Баданов ввёл в бой свой последний резерв – 130-ю танковую бригаду. Это на время выправило положение, но с утра начались новые интенсивные атаки. 27 декабря Баданов повторно запросил разрешения на прорыв, и, не дожидаясь ответа, приказал готовиться к прорыву. В 2 часа ночи, когда поступило разрешение, корпус уже был готов к прорыву.

Одновременно Баданову сообщили о присвоении ему звания генерал-лейтенант. Остатки корпуса буквально просочились между опорными узлами немцев, используя темноту и складки местности, и вышли на позиции 25-го танкового и 1-го гвардейского механизированных корпусов, которые безуспешно пытались прорваться на помощь Баданову. Генерал прорывался вместе со всеми.

В ходе прорыва остатков корпуса к своим Баданову пришлось пожертвовать ранеными и арьергардом из трёхсот бойцов, прикрывавший отход. Из тех 10 тыс. личного состава корпуса, что вышли в рейд 19 декабря, 28 декабря вернулись не больше тысячи человек. Корпус выполнил поставленную перед ним задачу, уничтожив при этом более 11 тыс. вражеских солдат и офицеров, 84 танка, 106 орудий, около сотни самолётов, много военного имущества на складах и на станции. О рейде корпуса написали все советские газеты.

Первый в стране кавалер ордена Суворова 2-й степени

Ценой жизни 9 тыс. советских солдат в армию Паулюса удалось удержать в Сталинградском котле. Разгром Тацинской предопределил судьбу 300-тысячной группировки: полностью лишившись снабжения, она продержалась ещё месяц, и 2 февраля 1943 года капитулировала.

После переформирования корпус стал называться 2-м гвардейским Тацинским танковым, а Василий Баданов – первым в стране кавалером ордена Суворова 2-й степени.



В начале 1943 года корпус Баданова участвовал в боях на Донбассе и под Харьковом. В июне Баданова назначили командующим 4-й танковой армии, с которой он участвовал в операции на Курской дуге, освобождал Правобережную Украину. В 1944-м году Баданов был тяжело ранен и контужен, и после госпиталя в Действующую Армию уже не вернулся, возглавив управления военно-учебных заведений Главного управления формирования и боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск Советских Армии. После войны Баданов служил на различных командных должностях, и в 1953-м году вышел в отставку. Умер Василий Михайлович Баданов 1 апреля 1971 года.