Ровно 105 лет назад, 22 мая 1916 года, в разгар Первой мировой войны, боевая авиация впервые применила ракетное оружие. Однако этому событию предшествовала очень долгая история.

Не зря говорят, что многие европейские изобретения лишь повторяли то, что уже изобретено на востоке за сотни лет до этого, но по разным причинам не получило развития или было благополучно забыто.

Один из ярких примеров – боевые пороховые ракеты и стрелы с ракетными ускорителями, которые появились в Китае на рубеже первого и второго тысячелетий. Оттуда они в 14 или в 15 веке попали в Индию, а в начале 19 века были скопированы и усовершенствованы англичанином Уильямом Конгривом.

Но первоначальный оптимизм европейцев в отношении этого оружия вскоре сменился разочарованием из-за его низкой точности и сильной подверженности влиянию ветра. А появление через несколько десятилетий нарезных орудий привело к повсеместному отказу от ракет, которые сильно проигрывали новым артиллерийским системам не только в точности, но и в дальнобойности.

Однако в 1916 году это дважды забытое оружие вернулось в третий раз, а причиной его возвращения стали военные аэростаты.

Первые опыты применения воздушных шаров для слежения за вражескими армиями отмечались еще во времена французских революционных войн конца 18 века. В дальнейшем наблюдательные аэростаты использовались в американской гражданской войне, а также — в Великой парагвайской, Франко-прусской, Русско-турецкой, Русско-японской и в ряде других военных конфликтов.

Но наиболее широкое распространение это средство визуальной разведки получило в годы Первой мировой войны, чему способствовал ее позиционный характер. Десятки аэростатов изо дня в день висели на тросах по обе стороны линии фронта. От опытных глаз воздушных наблюдателей, вооруженных мощными биноклями, не могло укрыться ни одно движение в радиусе многих километров. Полученные сведения тут же передавались по телефону на землю, после чего по указанным целям наносила удар артиллерия. Баллоны поднимались с таким расчетом, чтобы их не могли достать вражеские зенитки.

Неудивительно, что одной из первых и наиболее важных задач, поставленных перед боевой авиацией, стала борьба с этим «всевидящим оком». Первым средством такой борьбы являлись стрелы — тяжелые заостренные металлические стержни со стабилизатором, которые летчик высыпал из специального ящика или просто из мешка, пролетая над вражеским аэростатом. Стрелы дырявили оболочку, вызывая утечку газа и заставляя аэростат спуститься.

Но это оружие оказалось малоэффективным. Попасть хотя бы несколькими стрелами в баллон было непросто, но даже в случае успеха дырки после спуска быстро заклеивали, аэростат подкачивали водородом и всего через пару часов «пузырь» снова маячил в небе.

Появление на аэропланах пулеметов тоже не решило проблему, поскольку пробоины от пуль устранялись столь же легко и быстро, как и от стрел. Требовалось новое оружие, которое не просто заставляло бы аэростат на время спуститься, а приводило бы к его полному уничтожению. И в начале 1916 года такое оружие появилось. Лейтенант французского флота Ив Пьер Гастон Ле-Прие (Le-Prieur) вспомнив про древнекитайское изобретение, предложил жечь баллоны ракетами.

Ракета Ле-Прие представляла собой картонную трубку длиной чуть более полуметра с запрессованной пороховой шашкой — двигателем и деревянным носовым конусом с треугольным лезвием, напоминавшим наконечник стрелы. Лезвие предназначалось для протыкания оболочки аэростата, после чего наполнявший ее газ должен был вспыхнуть от реактивной струи.

Сбоку к ракете крепилась длинная деревянная рейка — хвост, служившая для стабилизации в полете. Эти рейки при заряжании вставлялись в пусковые установки — простые металлические трубки диаметром 25 миллиметров, которые приделывали к межкрыльевым стойкам истребителей-бипланов.

Обычно истребитель нес шесть или восемь ракет, но иногда их количество доходило до десяти. Ракеты запускались попарно или залпом с помощью электрозапалов. Пилот осуществлял наведение через простейший рамочный прицел, либо просто «на глазок». Для предохранения от струй раскаленных газов при пусках полотняную обшивку нижнего крыла в районе стоек заменяли алюминиевыми или жестяными листами, а деревянные стойки защищали металлическими накладками.

Пороховая шашка полностью выгорала на дистанции 100-150 метров, а дальше ракета еще примерно метров 300 летела по инерции. Но чтобы гарантированно «запалить» аэростат надо было попасть в него ракетой с работающим двигателем. Малая дальность эффективной стрельбы грозила опасностью врезаться в баллон при малейшем опоздании с выходом из атаки.

Тем не менее, французы решили рискнуть. Весной 1916 года первые партии ракет были изготовлены и установлены на самолеты «Ньюпор-16», ставшие, таким образом, первыми в мире воздушными ракетоносцами. И 22 мая, после короткой тренировки, ракетные истребители впервые вступили в бой. Эксперимент увенчался полным успехом. Французские летчики за несколько минут сожгли ракетами пять из шести немецких привязных аэростатов, висевших в воздухе в районе Вердена, и возвратились без потерь.

Этот триумф вызвал всплеск интереса к изделиям Ле-Прие. Уже через месяц они появились у англичан, еще через два — у итальянцев и русских. Вскоре и немцы, захватив совершивший вынужденную посадку ракетный «Ньюпор», скопировали это оружие.

Наиболее часто французы и русские монтировали установки Ле-Прие на «Ньюпорах», но иногда их можно было увидеть на истребителях «Спад-7» и даже на крупных двухместных «Фарманах». У англичан «Ле-Прие» стояли на истребителях Сопвич «Пап», Де-Хэвилленд DH.2, морских поплавковых истребителях Сопвич «Бэби» и на ночных перехватчиках RAF BE.12.

В 1916-18 годах ракетами были уничтожены сотни аэростатов с обеих сторон. Появились и первые «ракетные асы». Известно несколько случаев, когда ракетами удавалось сбить даже аэропланы, но это можно считать случайностью. Хотя вероятность попадания у «Ле-Прие» была гораздо выше, чем у стрел, она не шла ни в какое сравнение с точностью пулеметного боя. Из-за неэффективного реечного стабилизатора на дистанции 100 м разброс достигал нескольких метров, поэтому даже по неподвижно висящим аэростатам летчики нередко промахивались.

Еще одним серьезным недостатком было ухудшение летных данных самолетов-ракетоносцев. Истребитель с ракетами значительно терял в скорости и не мог вести маневренный воздушный бой. Поэтому при появлении в воздухе вражеских самолетов «охотникам за аэростатами» приходилось отказываться от выполнения задачи и давать залп впустую, чтобы освободиться от лишнего груза и снизить аэродинамическое сопротивление.

Однако причиной очередного отказа от ракет стало не это, а появление в боекомплектах авиапулеметов фосфорных зажигательных пуль, оказавшихся гораздо более эффективным оружием в борьбе как с аэростатами, так и с аэропланами.

В во второй половине 1918 года выпуск пороховых неуправляемых ракет прекратился. На 20 лет они вновь ушли в забвение, чтобы вновь возродиться на более высоком техническом уровне в виде советских «эрэсов», давших первые залпы в 1939 году в жарком небе Халхин-Гола. Но это уже другая история.