Правда в том, что монополия на насилие всегда должна оставаться только у государства. В идеале бы, конечно, хорошо чтобы это было исключительно моё государство, но я согласен и на то, чтобы такое было у каждого государства.

Как только эта монополия начинает немножечко плавать в разные стороны, а то и вовсе перестает быть монополией, возникает колхоз. В самом плохом, советском бытовом смысле этого слова. Проще говоря, как мы видели в одной небезразличной нам стране восемь лет назад — свиньи, козы и костры на главной площади.

Собственно, так в город приходит село. Потому что село — это самосуд, самоуправство, желание всех повесить. В котором, в общем-то, может быть, и нет ничего плохого. Просто это предыдущий уровень развития вида человеческого. Город же — как высшая точка развития государства и мироустройства — этому противостоит, препятствует, и это постепенно подтягивает лысых обезьян до более высокого уровня сознания.

Происходящее в Казахстане — натуральное село со всем ему присущим средневековьем. А именно — исламистами, русофобами, соженными зданиями правительства, оторванными головами, разграбленными банками.

Погуляли ребята на сто миллионов баксов за три дня. Вот и достаточно. Баранов в стойло, взбесившихся собак — в расход.

Село и средневековье. Средневековье и село. Лучше уж существовать в городе, пусть и плохоньком, чем в селе, но вот в таком.

А вот вам таблеточка «Этодругина» от лучших лидей бывшей российской оппозиции, сдриснувших за границу:

Ну вы поняли. Любочка Соболь тоже училась в советской школе, поэтому логике её не научили. Согласно логики, если в большом множестве «народ» имеются подмножества «преступники», «террористы» и даже «придурки» — из наличия таких подмножеств никак не следует, что весь народ террористы, преступники и придурки. Наоборот — чем чётче удается описать границы таких подмножеств, тем явственнее видно, что они лишь малая часть большого множества.

Господь в великой мудрости своей сделал людей разными. И это хорошо. Не каждый хохол — Чикатило, не каждая оппозиционерка — Люба Соболь.