У моего соседа по даче есть дед. Не, не так. У моего соседа по даче есть Дед. С Большой буквы. Ветеран. Настоящий. Воевавший. В этом году 99. Машину до сих пор водит. Дай Бог ему здоровья.

Когда-то давно, так давно что никто уже и не помнит, на Чукотке водились динозавры. Динозавры не знали, что они динозавры и что однажды вымрут. Они просто жили, паслись и ели траву. Одним словом, водились.

— Это что такое? Куда собрался? – грозный голос отца заставляет вжать голову в плечи и замереть на пороге, вцепившись вспотевшей ладошкой в дверную ручку.
— На улицу, — твой голос робкий, дрожащий.
— А шапка где?
— Так тепло на улице, — пытаешься показать характер. Пытаешься сказать, что уже взрослый и тебе плевать на какие-то там шапки, в которых в такую погоду только малышня бегает.
— Шапку надень, — теперь голос отца спокойный. Он знает, что я его услышу. Знает, что я, глотая слезы, возьму шапку, натяну её с яростью на голову и выбегу из квартиры.
— Шапка, шапка, шапка! – яростно бубня, я спускаюсь по лестнице. Выбегаю из подъезда, задираю голову и смотрю на наши окна. Отца не видно. Торжествующая ухмылка и шапка прячется в отвисшем кармане куртки. Воздух, хоть и холодный, бодрит. Бежать, играть с друзьями. К черту шапку.

Город Энск, 28 декабря 20… года, я дежурный следователь Следственного комитета по городу. Ночь, 3 часа, мне на мобильный звонит дежурка и сообщает, что сотруднику полиции в ходе задержания нарушителя ПДД сломали ногу.

Без вариантов – необходимо выезжать на место происшествия.

Местом происшествия был центр города, а именно самый оживленный перекресток.

История такова. В дежурную часть полиции в 02.05 ночи поступило сообщение от гражданина, что на парковке торгового центра водитель автомобиля «Мицубиси Лансер» разбивает чужие машины. На место сразу же были направлены наряды ДПС и ГБР. По приезду на парковку они увидели, что Лансер носится по парковке, дрифтует, кружит, но при этом совершает все эти кульбиты, мягко говоря, неидеально – периодически цепляет другие припаркованные машины, врезается в них.

Этот случай произошел в далеком 1995 году. Я тогда учился в Суворовском училище и прямо посреди учебного дня меня сняли с занятий и приказали явиться в начальнику училища. В генеральском кабинете сидела женщина. Выглядела она очень подавлено, по щекам текли слезы и она то и дело утирала их носовым платком.

Начальником училища у нас был бравый генерал, боевой офицер прошедший суровую афганскую войну. Мужик он был строгий, но справедливый. Мы его побаивались но вместе с тем очень уважали. Таким я его видел впервые. Он подошел ко мне и как то обреченно сказал

— Сынок, я обращаюсь к тебе не как к подчиненному, а как к товарищу. Мне нужна твоя помощь.

— «Я готов,» — не думая не секунды ответил я. -«Что я должен сделать?»

Многие из нас слышали о собаках-поводырях и восхищаются ими. А что, если мы скажем, что коты тоже могут исполнять эту почетную и благородную роль? Именно об этом и рассказал свою историю писатель Олег Бондаренко.

Встречал я пару раз этого человека в темных очках на улице с огромным котом на поводке. Но вот как-то не приходило мне в голову подойти. Не приходило, пока, что называется, не столкнулся нос к носу. А столкнувшись, я увидел, что он слепой и идет с палочкой для слепых, вот только… Только вел его совсем не сенбернар или другой пес. А вел его на поводке кот невероятных размеров.

Жил-был на свете Человек. Самый обычный, не лучше и не хуже других. У него даже имя было. Может Иван, а может даже и Петр. Это не очень важно, поэтому можете даже выбрать ему имя сами — какое вам больше понравится. А важно здесь то, что очень уж этот Человек любил календари, но не простые, а отрывные. И я сейчас вам расскажу — почему.

Отработал хирургом почти двадцать лет. И, наверное, повезло мне так, что пациенты не жаловались никогда. За последний месяц одному кисть пришил, когда её бензопилой отрезало. Другому колено собрал. Были и опасные операции и просто длительные многочасовые. Но все пациенты в конце приходили благодарить. А если не приходили, то за них родственники всегда шли.

Есть у меня один сосед по даче. Его участок далеко от моего, но общаемся достаточно. Он очень противный. Ему только-только стукнуло прошлым летом 40, а выглядел на все 50. Очень скверный характер, считает, ему все должны. Для простоты буду называть его Васильевым. Васильев думает, что за те несчастные копейки налогов, что он отдаёт бюджету, каждый врач, гаишник и учитель обязан облизывать его нижние полушария.

Дело было в лихие годы. Я только начинала работать. Времена «стрелок», разборок и других интересных вещей.

Вечер в клинике выдался на редкость тихим и скучным. Я сидела заполняя карты и сводя остатки по аптеке. Трудовыебудни как они есть. Вдруг визг тормозов, свет фар в окна и вся парковка заполнена большими и страшными машинами. Из этих машин начинают выгружаться столь же страшные мужчины, все похожие друг на друга, как близнецы. Выстраиваются в ряд, передний держит в руках нечто. Перед ним распахиваются дверь клиники и я вижу что на руках он держит почти труп собаки. Далее монолог в бледную меня:

История про свадьбу, рассказанная мне братом знакомого друга, который знал человека, который помнил мужика, который слышал эту историю от первоисточника. То есть, доношу историю из первых уст, словами непосредственного участника.

Итак, происходит обыкновенная городская свадьба в не самом дешевом ресторане города Г. Большую часть присутствующих на свадьбе людей составляли уважаемые в городе люди, рафинированная интеллигенция и нувориши. Оставшаяся часть пришлась на конкретных пацанов из рабочего района, со всеми их неотменными атрибутами, милыми привычками и манерой одеваться на торжественные мероприятия. Дело в том, что жених, начинавший свой жизненный путь в этом же квартале, хоть и выбился в люди, но сохранил свою верность корням, и долгом чести счел пригласить старых друзей на свадьбу.

Теплый летний ветерок еле заметно покачивал ветви ивы, склонившейся над самой поверхностью небольшого лесного озера, по глади которого, деловито задрав клюв, плыла дикая утка, выгуливающая отряд маленьких утят, выстроившихся ровной колонной за своей мамой.

Постояв пару минут у воды, Смерть присела на берег и, бросив еще один взгляд на утиное семейство, опрокинулась на спину, раскинув руки в стороны. Впервые за долгие годы она решила позволить себе насколько часов отдыха на природе. Огоньки глаз во тьме ее капюшона вместо привычного алого цвета, как будто впитав в себя цвет неба, вдруг превратились в две бирюзовые бусинки. Блеснув двумя яркими огоньками, они погасли, затем снова слабо засветились и через секунду окончательно растворились в темноте капюшона. Смерть засыпала и в этой полудреме ей уже начал чудиться какой-то сон, но отдыху не суждено было случиться.

Работал в одной Управляющей Компании. Компания небольшая, домов немного, но раскиданы они по нескольким районам и крайне редко.

Платили девять тысяч рублей. Ездил на заявки на своей машине, но так как я работаю ещё в нескольких таких компаниях, то множество домов рядом делало поездки рентабельными.

В офис приезжал в понедельник к девяти, расписывал заявки за прошедшую неделю, брал материал и уезжал снова на неделю. Заявки мне слали СМСками или звонили если что-то срочное.

Дабы здесь не разразилась кинологическая война, сообщаю: я пишу о немецком той-шпице померанского типа. А тип он или нет — решайте сами. По мне, он — тот еще тип. Дальше буду называть просто померанским шпицем или шпицем. Несомненно, все немецкие шпицы — прекрасные собаки. Но я хочу именно о померанском.

Потому что для меня это самая смешная собака — как вижу, так ржу. Не могу без смеха смотреть на этот шарик, который бодро катается на толстых лапках, и на вечно улыбающееся лисье лицо. Померанцы — это безумный позитив по жизни. Недаром же они всегда лыбятся. Всегда, блядь. Собака, которая всегда улыбается. Разрыв мимимиметра и убойная доза няшности.
Мне тут рассказали про бабушку, которая держит померанца, и уверена: это — помесь лисы и белки. Вполне понимаю старушку: когда увидела впервые щенка померанца, не опознала в нем ребенка собаки. Подумала, это грызун какой-то.

У него были три вещи, дававшие надежду, что не всё потеряно: финский нож, куртка аляска и магнитола «Пионер». И в тот день, когда его сосед, прямоугольный и бледный, как холодильник, позвонил в дверь, чтобы занять стольник, Коля Дымов сидел на кухне в аляске и точил нож.

– Ты похож на маньяка, – гоготал Серёга-Холодильник. – Кровищи ещё по хате расплескать, и всё, зови киностудию.
– Кина не будет, а стольник – на, отдашь к среде. Я в четверг ночью уеду на вахту. – Коля встал, вытер нож о висевшее на спинке стула полотенце, спрятал в ящик стола и оттуда же достал пачку денег. Улыбнулся: – Пропадут – зарежу.

Серёга тоже улыбнулся, но почувствовал ниже поясницы некоторое напряжение.

Было это в самом начале 1980х.

Работал я в одной конторе слесарем. Работа нравилась. Коллектив не большой, но хороший. Отработал года три и работал бы ещё, но сцепился с начальником. Сейчас уже и не помню из-за чего. Просто плохой человек. Пару раз поговорили с ним на повышенных тонах, да и вообще. Но, он затаил, как потом оказалось, на меня злобу.

После нашего похода у меня горела жопа, а Вовку всего обсыпало, и пару пальцев распухло.
— Аллергия, — сказала бабка. — Ещё бы. Как минимум три килограмма конфет схреначили в два рыла. Чтоб вас понос пробрал и глаза на лоб повылазили. Это ж надо дорваться так до сладкого. Дед, бери мотик у соседа и езжай за докторшей. Надо ещё и пальцы посмотреть у этого малахольного. Не дай бог перелом или трещина. Лучше бы у вас жопа треснула.

Случилось это в прошлую пятницу. Муж был на сутках. Я вечером приехала с работы домой, поставила чайник, включила компьютер и, удобно усевшись перед монитором и покуривая, стала звонить мужу на мобильный. Такая у нас традиция: я всегда ему звоню и сообщаю, что никто меня по пути не украл, дураков не нашлось.

В общем, всё как в песне: был обычный серый питерский вечер. На плите шумел чайник, в руке тлела сигаретка, на мониторе светились буковки и картинки. Ничто не предвещало. Звоню. Муж не берёт трубку.

В военкомат меня позвал работать товарищ. Он давно уволился, а я остался и работаю уже около 3 лет. Поменял несколько должностей. Одно время я присутствовал на призывной комиссии. А так обычная офисная работа.

Зарплату получаю примерно 17 тысяч рублей в месяц. Это с премией.

Организация военная, но в военкомате работают гражданские. Предыдущий министр обороны, который был до Шойгу, решил вывести всех военных за штат. Обычно к нам идут работать люди с военным опытом, но уже в годах. Это тупик карьеры, как правило. Здесь подвигов не совершишь, никак себя на службе не проявишь. Военным пенсионерам ещё хочется чем-то позаниматься, да плюс работа с молодежью. Есть потребность что-то передать молодому поколению.

– Вовчик, а расскажи про сандалики. Мне так эта история нравится! – Валя хозяйским взглядом оглядела стол – всего ли вдоволь в тарелках.

Шумное семейное застолье вступило в разговорную стадию. Подопустели салатницы, подутих звон фужеров, подобрели, подрасплылись в довольных полуулыбках лица гостей.

Мне попадались токсичные собеседования. Но за много лет всего три раза. Обычно сразу понимал, что работать здесь не хочу, и поэтому вёл себя соответствующим образом.

Миша был очень добрый участковый. Чересчур добрый. Бывало, украдут местные синяки у бабки гуся. За гуся хотя бы административку впаять можно. Другой бы и впаял. Но не Миша. Миша придёт, поругается. А если дело ближе к вечеру, может, и выпьет еще с ними.
Начальник каждую неделю грозил его уволить к чертям. Да только кто, кроме Миши, согласится быть участковым у чёрта на рогах. Поэтому начальник выдыхал, и говорил привычное:
— Хрен с ним. Хоть ни рыба, ни мясо, но и бардака у него вроде нет.
Бардака и правда не было. То ли народ Мишу жалел. То ли на его участке все были настолько ленивы, что гуся украсть у них было самым страшным преступлением. Нет, дрались, конечно. Но это не в счёт. Кто ж в деревне драку за преступление считает.
У Миши было три любимых дела.

Когда я была маленькая, у меня был дедушка. «Ну и что?» — спросите вы. Дедушки бывают у всех. Обычное дело.
Так-то оно так, да не совсем. У детей моего поколения дедушек почти не было. Бабушки были — это да. Сплошь военные вдовы.

Моя бабушка тоже была военной вдовой. Откуда тогда взялся дедушка? А дедушка был её вторым мужем, маминым отчимом. Он тоже был вдовцом, семья его (дети и жена, к началу войны на сносях беременная близнецами) погибла в Минском гетто. Сам он остался жив совершенно случайно — кинулся забирать из летнего лагеря под Могилёвом старшую дочку. А вернуться в Минск уже не смог. Не успел.

В лихие девяностые, когда на улицах было, мягко сказать небезопасно, у нас по дворам ходил бесстрашный Ванюша. Здоровый детина с лицом угрюмым и злым. Настолько злым, что, посмотрев на него однажды он еще не раз привидится в страшных снах. Взглядом Ванюша тоже был наделен суровым. Лоб нависал над глазами, больше походившими на спрятанные в зарослях бровей доты. Густая щетина очерчивала широкие скулы. А сломанный в детстве нос, слегка косил на левую сторону.

Со мной коллега работал, литовец. Женат тоже на литовке. Люди спокойные, даже флегматичные, я бы сказал.

И вот как-то, поехали они в Западную Вирджинию отдохнуть. Сняли там хату, погуляли, забрались в дом и улеглись спать. Жена, Лайма, проснулась первой, и первое же, что она по пробуждению увидела — огромную змеюку, выползшую из-под кровати.

Привет всем. Меня зовут N. и я музыковед. Если вы не знаете, что это за зверь такой, проходите бодрым шагом мимо. Ибо сейчас будет много профессионального нытья.

Музыковед — это моя профессия, призвание, хобби и стиль жизни уже много-много лет. И всё бы ничего, но как и у любой специальности, не входящей в список «Самых денежных-успешных-перспективных-бла-бла-бла по версии ХЕРобс», здесь навалена куча подводных камней. Вроде докучливых стереотипов, которые витают в воздухе подобно известной болезни в турецком гареме. Ну а поскольку культпросвет — наше всё, потешим общественность профессиональными байками, которые так бесят беспокоят несчастного музыковеда.

Он перевелся к нам из другого района, молодой опер, по фамилии Петров. Народ покрутил пальцем у виска. У нас нагрузка в 2 раза больше, и никаких тебе премий, квартальных, 13, и прочих. Да и за переработку никогда не дождешься. Перевелся и перевелся. Кадровичка сказала, что в рапорте указал «по семейным обстоятельствам». Да любой семейный человек побежит из Невского района роняя тапки, при первой же возможности. Ну да дело его, в конце-то концов.

Это сейчас я мечтаю о чём-то предвыспренном типа конца экзистенциального ужаса или вселенской любви. В детстве всё было конкретней – я мечтала пнуть соседского гуся.

Этот кусок жирной тушёнки расхаживал по двору, как живой, но я точно знала, что он притворяется. Стоило подойти к калитке и дернуть замок, чтоб позвать Анфиску гулять, как этот хтонический сгусток ужаса расщеперивал свои крылья – и с шипением кидался мне под ноги. Приходилось лезть на забор, разрывая жопу на лоскуты, падать с обратной стороны – и скрываться в полях. А потом, сидя на черешневом дереве, бесконечно проматывать в голове альтернативный сюжет.

Хрранг придирчиво осмотрел плоскую стену пещеры, и устало прислонился к исполинскому валуну, переводя дух. Да, ничего не скажешь, путь сюда был долог и непрост. Зато и место подобрано, он верил, наилучшее. Эта огромная селевая пещера сумела пережить те громадные тектонические сдвиги, возникшие после… после...

«А ведь действительно, — подумал советник Императора по Освоению Дальних Пространств, — как же всё это назвать? Катастрофа? Несчастный случай?.. Скорее, нелепая глобальная, катастрофическая… ошибка».

«Преподаватель: Сегодня мы изучим множественные формы! Например, «Одна стена, две стены»

Студент: «Ы» создает форму множественного числа, как английский «S»?

П: Почти… Молодец!
С: Две стены, три стены, четыре стены, пять стены!
П: Стоп! Пять стен
С: Почему ?
П: Если пять, то уже не нужно окончание «ы».
С. Понял. Значит 5 мам, 5 женщин, 5 девушк.
П: Нет! Пять девушЕК.
С: Почему?

Сегодня был свидетелем оригинального случая в метро. Рядом со мной сидел молодой человек, который был не по «метрошному» хорошо одет: идеально сидящее кашемировое пальто, шикарный костюм, рубашка от кутюр, ботинки – ну просто мечта, а не обувь. В общем, все в нем было идеально, кроме него самого – парень очень худой, давно не стригся, мешки под глазами – в общем вида сильно измученного ботаника-задрота. Народу в вагоне немного.

Мы думаем, что глобальный пиздец начался из-за каких-то социальных движений, природных катастроф, революций и вирусов. Нихуя. Это большое заблуждение. Эффект бабочки помните? Какая-нибудь незначительная хуйня, на которую никто внимания не обращает, может кардинально изменить мир. Да так, что все замрут во фраппирующем ахуе.

Обычно я летаю в Москву самолетом. РЖД слишком заплывает за буйки, делая стоимость билета выше чем у авиаперевозчика — при том, что трястись в их плацкарте придется сутки. Но в этот раз мне пришлось поехать поездом — я вез с собой собранный за время карантина ионоулавливатель — здоровенную металлическую дуру килограмм в тридцать весом — провезти её самолетом не было никакой возможности.

Виталя прижимался носом к стеклу и пытался разглядеть сквозь дождевые змейки улицу. Окна детского дома с одной стороны выходили на проспект и именно эта сторона Виталина любимая. Здесь хозяйничала жизнь — шумная, суетливая… недоступная. Он уже большой — ему шесть. Бросаться к каждой женщине с криком «мама!», перестал год назад. В душе ещё теплился огонёк надежды, и он его сознательно не тушил. Ведь, в таком случае, не останется ничего — горстка пепла, которую быстро раздует хулиганистый ветер. А Виталя мечтал семью. И ради этой мечты он жил.
— Сегодня идём в цирк, — грустно произнесла рыжая Леночка, забираясь на подоконник к Витале.

Я помню этот маленький конверт, перевязанный синей ленточкой. Мамы не было дома три дня. Когда вернулась, они приехали с отцом. И принесли в руках сверток. Оба были уставшие, но счастливые.

В тот же вечер мы набрали ванну. Пока мама ковырялась с шампунями, отец распеленал «кулек» и положил его на ладонь. Забавно – он почти целиком на ней уместился! Но стоило опустить его в воду, как этот небольшой кусочек радости резко скуксился и заплакал.

Я с интересом наблюдал за происходящим, путаясь под ногами родителей. Но тут понял, что надо помочь. Как-то развеселить парнишку. Хотел его пощекотать – как щекочут котят и щенков. За маленькое, розовое пузико. Протянул руку, оттопырив указательный палец. И тут… Он словно от отчаяния, как за последний шанс в короткой жизни, схватился за мой палец своими мелкими ладошками – размером чуть больше, чем лапка кота. И сжал так крепко-крепко, как только мог.

Я знаю — младенцы не улыбаются. Но готов биться об заклад – он тогда улыбнулся. Успокоился. И перестал плакать.

Так в моей жизни появился младший брат.

Пригласили меня поработать в ресторане пицеристом. Попросили показать что умею. Нарезки, раскатка, лопатой в печи покрутил — приняли.

Около двух часов ночи старший помощник командира СКР «Грозящий» Игорь Янчук наконец-то оторвался от своих бесконечных бумажек и лег отдыхать. Едва сомкнув веки, он тут же услышал прямо над собой до боли знакомый неприятный голос:

— Старпом! Что это у вас творится на корабле?...

Янчук открыл глаза и уставился в склонившуюся над ним физиономию командира Милюкова. Командир буровил злобным взглядом.

— Почему по вашему кораблю бегают голые мужики?.. Разберитесь немедленно!...

Эпиграф — «И на хитрую жопу есть хрен с винтом.»

Первой «своей» квартирой в Америке у меня была комнатка в доме приятеля знакомых моих знакомых. Дом был с тремя спальнями две из которых, хозяин дома Джерри, сдавал. Одну эль-сальвадорцу Карлосу, другую мне, сам Джерри жил в третьей. Кухня, гостиная, единственный совмещённый санузел «гавана», телефон, телевизор, мебель и посуда были общими.

Каким Джерри был эксплуататором, можно судить по условиям, которые он мне поставил на рент. Он сказал: «за комнату ты мне будешь платить $50.00 в месяц, если у тебя есть деньги. Если нет, будешь платить в другой раз. За телефон я плачу сам, ты должен платить только за свою лонгдистанс (междугородку). Если есть деньги. Если нет, будешь платить в другой раз. За утилити (коммуналку) я плачу сам. Если у тебя нет своей еды, ты ешь, то что найдешь в холодильнике. Если у меня, или у Карлоса нет своей еды, мы тоже едим то, что найдем в холодильнике. Если в холодильнике нет ничего, тот у кого есть деньги покупает пиццу и пиво.»

Обычный будний день. Входящий звонок
— Алло Вова? Куда пропал, когда придёшь?
— Это не Вова вы ошиблись
— Извините.
Проходит 30 секунд тот же номер:
— Алло Вован?
— Вы только что звонили и я сказал же Вы ошиблись
— Не может быть, 2 часа назад звонил — Вова отвечал, он что номер поменял?

Некоторое время после свадьбы мы жили у родителей мужа и так как я люблю куховарить, то с удовольствием впряглась в это занятие для довольно большой семьи.
В одно из воскресeний свекр с рынка принёс свинины и говядины и мы решили наделать пельменей.
Лепили втроём — я и шестнадцатилетняя сестра и брат мужа, десяти лет отроду, мой маленький помощник Станислав.
Налепили, накормили всю семейку, да ещё килограмма два с хвостиком заморозили в верном трудяге «Snаige».

Пришло время открыть семейную тайну, хранимую веками моими предками и переданную мне. Тайну, универсального вкуса. Вкуса который подходит всем, не смотря на вероисповедание, пол, национальность и социальную принадлежность.

А началось все с того, что у меня заболела мама. Вынужденно легла в больницу и мы двое младших пацанов остались с отцом одни. Старшим повезло больше, разъехались кто куда, в техникум, институт, женились и вышли замуж, а нам с братишкой было только девять и восемь лет. Батя весь вечер колдовал у плиты на кухне, вращая пятилитровую кастрюлю.
-Кушать подано, садитесь жрать, — наконец-то произнес он.

Позвольте представиться: баба за рулем, что по мнению многих равносильно обезьяне с гранатой. За рулем 7 лет, всегда старалась ездить аккуратно, муж не ругается, детей возить доверяет. За год три-четыре штрафа от камер, плачу вовремя.

Как же иногда хочется надеть лосины, или даже нет: юбку-резинку. Чёрную. И капроновые телесные колготки: на них ещё внизу зацепка, и стрелка поползла, поэтому ты её лаком для ногтей замазала. Почти и не видно.

Ещё голубыми тенями глаза накрасить, и тушью Ленинградской в три слоя. И помада. Обязательно розовая, перламутровая. Кофту модную, «летучая мышь», с люрексом. Туфли на шпильке и мамин плащ с разрезом, очень модный. Чёлку начесать и залить лаком Прелесть, чтоб как бетонная стояла. Подушиться духами Злато Скифов, или поддидюрить мамины Клима.

Давно это было. Такси вызывали по стационарным телефонам. А если и надо было уехать, то ловили «бомбил». Но это все присказка. А вот и быль. В тот день в квартире находились я, свекровь и кошка.
Вожусь на кухне, слышу, что свекровь ругается, мол кошка диван дерет. Ну я за диван заглядываю и в это время мне прилетает в глаз лапа. Да так прилетала, что когтем за веко цепляется. Боль адская! Кое-как отцепившись, поворачиваюсь к свекрови и тут вижу, как она бледнеет и в обморок.

Ираида Сергеевна была женщиной монументальной. Не походка у неё, а поступь. Не слово, а изречение. Не взгляд, а взор. Поставь на постамент — памятник, а не женщина.

Она имела во владении продовольственную базу, две тюремные ходки за хулиганку, одну за непреднамеренное убийство и трех дочерей в промежутках между ними. Ну, и троих зятьев соответственно.

История эта приключилась, когда я, гонимый жаждой заработать на хлеб насущный, желательно с маслом, попал на прииск Магаданской области. Там, в краю сопок и вечной мерзлоты, усилиями настоящих мужиков добывался золотой запас нашей родины. Там выживали лишь сильные духом и телом мужчины, и формула «сказал — сделал, не сделал — еще раз сказал» не работала, ибо за все произнесённое спрос был серьезный, независимо, когда и как было сказано – по-трезвому, в пьяном бреду или под наркозом.

— А вы уверены, что это самое безопасное место на планете для нашего Наблюдателя?
— Думаю, что да...

(Из разговора в центре галактической разведки.)

История произошла в мою бытность веселым продаваном. В общем, реализовывал я сложный технический продукт оптом и в розницу на нивах предпринимательства в смысле того, что сам себе был начальник, сам продавал, сам закупал и еще даже иногда сам на складе товар грузил. Времена были веселые, я неплохо так накачался, таская оборудование по 25-30 килограмм без рохли. И дома меня видели довольно редко. И получилось, что нарвался я на «интересного» покупателя.

— Хочу купить вот это, 15 штук. Есть в наличии?

— Есть, их много, цена 1000 долларов за штуку, НДС включен.

— До ТК доставите?

— Доставим, — говорю я: — Чего не доставить-то?

— А почему вообще так дорого все стало?

Я мысленно оцениваю стоимость, цена реально хорошая, процентов на 7-8 ниже рынка, еще и с доставкой: — Да нет, хорошая цена. Купите штук 80, я еще скину долларов на 20, а так извините.

Мнe 3 гoдa. Пoмню, кaк дeд зapaзитeльнo cмeялcя, пoдcтpигaя мeня нaлыco мaшинкoй, пpигoвapивaл:

— Нe epзaй, a тo cлyчaйнo yxи oтcтpигy тeбe.

У дeдa кopoткaя cтpижкa, и вce гoвopят, чтo я — eгo кoпия, ocoбeннo тoгдa, кoгдa я нeдoвoльнo xмypюcь. Я жe, в cилy дeдoвcкoгo aвтopитeтa cчитaю, чтo дoлжeн eмy cooтвeтcтвoвaть, и пoддepживaю eгo вo вceм.

В наше нелегкое время каждого человека могут настичь трудности. Но плюс в том, что именно в сложных жизненных ситуациях мы понимаем, кто из друзей и знакомых нам действительно близок. Именно об этом пойдет речь в реальной истории писателя, который творит под ником Bladerunner42.

Мне было 27 лет. Я оказался в сложной ситуации. Уволившись с одной работы, слишком долго искал новую. И в один прекрасный момент, подбивая бюджет, осознал, что денег до первой зарплаты хватает едва-едва. И то только в том случае, если я пару раз откажусь от роскоши в виде еды.

Я сел и стал думать, что можно сделать. Занимать у знакомых не хотелось. Брать кредиты тоже. Можно было попросить помощи у родителей, но я решил оставить этот вариант как запасной. В общем, я залез на «Авито» и стал искать разовую подработку с выплатой день в день.