Это локальный во времени и в пространстве – актуальный российский, ударный лохунг в дискурсе либерализма для недоразвитых демократий.
Теперь он остался единственным, а по этой причине и главным. Так случилось из-за того, что все прежние резоны и основания оказались слишком уж дискредитированными, не выдержавшими столкновения даже с теми вариантами реальности, которые удалось навязать своим сторонникам. Слишком уж убогими выглядят вожди оппозиции, а либеральные принципы не вызывают уж горячих чувств. И теперь пушистая аудитория отважно идет в свой виртуальный бой, снабженная лишь требованием сменяемости власти.
Их даже немного жалко. И я не смогу отнести эту методичку к дискурсивному кунг-фу. Это так… как детей разогнать веником.
Лохунг сам по себе не имеет самостоятельного смысла, ведь ни одна библия демократии требования сменяемости не выдвигает. Он базируется исключительно на бинарной оппозиции:
— Неужели же вы хотите несменяемости власти?!
В этом месте хомячку мерещится ужасная диктатура, и его мыслительный процесс на этом завершается – конечно же, он жаждет сменяемости. Но мы применим к этому ложному принципу истинно пролетарско-постмодернистскую деконструкцию.
Для начала следует отметить, что для построения оппозиции был применен прямой подлог. Демократические принципы правления предусматривают лишь
возможность смены власти демократическим способом через механизм пассивного избирательного права (права быть избранным). Для такой более верной формулировки
принудительного дуализмаПостмодерн-спик. Принудительный дуализм.
Этот топик не мой авторский. Тут длинная цитата из сочинения господина Пелевина:
Халдеи переглянулись, словно решая, кто будет говорить. Как я и ожидал, вперед шагнул Калдавашкин.
— Не секрет, что дискурс в России сегодня пришел в упадок, — сказал он. — То же касается и гламура. В результате они уже не могут в полном объеме выполнять свои надзорно-маскировочные функции. Дискурс кажется не храмом, где живет истина, а просто речитативом бригады наперсточников. От гламура начинают морщиться. Что еще хуже, над ним начинают потешаться. Упадок настолько глубок, что нам все сложнее держать человеческое мышление под контролем.
— А в чем проблема? — спросил Энлиль Маратович.
— Плохо с принудительным дуализмом.
— Чего? — наморщился Энлиль Маратович.
— Это проще всего пояснить по Лакану, — затараторил Калдавашкин. — Он учил, что правящая идеология навязывает базовое противоречие, дуальную оппозицию, в терминах которой люди обязаны видеть мир. Задача дискурса в том, чтобы сделать невозможным уход от принудительной мобилизации сознания. Исключить, так сказать, саму возможность альтернативного восприятия. Это абсолютно необходимо для нормального функционирования человеческих мозгов. А у нас с принудительным дуализмом совсем плохо. В результате смысловое измерение, которое должно быть запретным и тайным, зияет во всех дырах. Оно без усилий видно любому. Это фактически катастрофа…
Энлиль Маратович жалобно вздохнул.
— А проще можно?
Калдавашкин секунду думал.
— Помните профессора Преображенского в «Собачьем сердце»? Его просят дать полтинник на детей Германии, а он говорит — не дам. Ему говорят — вы что, не сочувствуете детям Германии? Он говорит — сочувствую, но все равно не дам. Его спрашивают — почему? А он говорит — не хочу.
Энлиль Маратович сделал серьезное лицо и обхватил подбородок руками.
— Продолжай.
— У Булгакова это показано как пример высшей номенклатурной свободы, вырванной у режима. Тогда подобное поведение было немыслимым исключением и привилегией — потому-то Булгаков им упивается. А для остальных дискурс всегда устроен таким образом, что при предъявлении определенных контрольных слов они обязаны выстроиться по росту и сделать «ку». Мир от века так жил и живет. В особенности цивилизованный. А вот Россия сильно отстает от цивилизации. Потому что здесь подобных слов уже не осталось. Тут каждый мнит себя профессором Преображенским и хочет сэкономить свои пятьдесят копеек. Понимаете? Дискурс перестал быть обязательной мозговой прошивкой. У людей появилось слишком много внутренней пустоты. В смысле люфта. Когда тяги внутри гуляют…
— Все равно не понимаю, — повторил Энлиль Маратович. — Народней объяснить можешь?
Калдавашкин думал еще несколько секунд.
— У китайских даосов, — сказал он, — была близкая мысль, я ее своими словами перескажу. Борясь за сердца и умы, работники дискурса постоянно требуют от человека отвечать «да» или «нет». Все мышление человека должно, как электрический ток, протекать между этими двумя полюсами. Но в реальности возможных ответов всегда три — «да», «нет» и «пошел ты на?*%». Когда это начинает понимать слишком много людей, это и означает, что в черепах появился люфт. В нашей культуре он достиг критических значений. Надобно сильно его уменьшить.
Энлиль Маратович благосклонно улыбнулся Калдавашкину.
— Вот теперь сформулировал. Можешь, когда хочешь… Продолжай.
— В нормальном обществе возможность ответа номер три заблокирована так же надежно, как третий глаз. А у нас… Все стало необязательным. В результате роль гламура и дискурса делается понемногу заметна. Мало того, они начинают восприниматься как нечто принудительно навязанное человеку…
— Ну и что? — спросил Энлиль Маратович. — В конце концов, так оно и обстоит. Пусть муссируют.
— Разумеется, — поклонился Калдавашкин. — Но такое положение не может сохраняться долго. Если магическая ограда становится видна, она больше не магическая. То есть ее больше нет — и бесполезно делать ее на метр выше. Нам нужно вывести гламур и дискурс из зоны осмеяния…
Энлиль Маратович вдумчиво кивнул.
— Чтобы дискурс и гламур эффективно выполняли свою функцию, человек ни в коем случае не должен смотреть на них критически, тем более анализировать их природу. Наоборот, он как огня должен бояться своего возможного несоответствия последней прошивке. Он должен сосредоточенно совершенствоваться в обеих дисциплинах, изо всех сил стараясь не оступиться. Это стремление должно жить в самом центре его существа. Именно от успеха на данном поприще и должна зависеть самооценка человека. И его социальные перспективы.
— Согласен, — сказал Энлиль Маратович. — Внесите в гламур и дискурс требуемые изменения. Не мне вас учить.
— Сегодня мы уже не можем решить эту проблему простой корректировкой. Мы не можем трансформировать гламур и дискурс изнутри.
— Почему?
— Как раз из-за этого самого люфта. Нужно сперва его убрать. Взнуздать людям мозги. Любым самым примитивным образом. Показать им какую-нибудь тряпку на швабре и потребовать определиться по ее поводу. Жестко и однозначно. И чтоб никто не вспомнил про третий вариант ответа.
Виктор Пелевин. «Бэтман Аполло». 2013
Что такое «взнуздать мозги»?
Дела в нашем с вами постмодерне обстоят так, что слово теперь значит совсем не то, что оно значило когда-то раньше.
Когда наш предок говорил соплеменнику: «Тигр!», то это означало лишь то, что там действительно есть саблезубый тигр.
Теперь под каждым словом подразумевается обширный миф. Вам говорят слово — и этим впаривают вам весь этот миф.
Жена говорит: «Ты мужик или нет?»
Обратите внимание, в этом месте она подвешивает тряпку на швабру и требует от человека жестко и однозначно определиться. По поводу этой тряпки на швабре.
«Конечно же, мужик!» Но тут впаривают дискурс. Этот дискурс предполагает, что вы не поедете на рыбалку с друзьями, а пойдете с ней в гости к ее маме. Почему? — Потому что вы — мужик. :)
Украинец обязан определиться по языковому вопросу: «Украинский язык должен быть главным или русский?»
Тряпка на швабре. Но выбравший украинский вместе с этим выбором получает обязательство вступить в добробат и убивать там донецких, ненавидеть Россию и всё такое.
Принудительный дуализм перед вами ставят всегда и везде. Господин Пелевин назвал правильный ответ на эти попытки уже не выстроить.
Кроме того, ограничение пассивного избирательного права через ограничение возможности занимать выборную должность более определенного срока противоречит демократическим принципам в их общем виде. Этим же нарушаются и права сторонников такого кандидата на его выбор. То же относится и к разнообразным цензам, препятствующим избранию.
Здесь мы наблюдаем главенство принципа целесообразности над принципом демократии. Кстати, целесообразность – это очень гибкая вещь, которая в каждое время, в каждом обществе понимается и изменяется по-своему. Но ее всякий раз ставят выше «незыблемых» демократических принципов.
Теперь можно переходить к непосредственной деконструкции объекта «Сменяемость власти – важнейший демократический принцип».
Что пациент подразумевает под «властью»? Это понятие относится и к бригадиру шабашников, и к верховному главнокомандующему. Сменяемость требуется на всех уровнях управления? Нет? Только вот тут и тут? То есть, вас «всеобъемлющий и основополагающий» принцип на самом деле должен применяться в исключительных случаях.
А почему в других-то он не нужен? Может быть, его применение было бы даже вредным? Там ведь главное – квалификация и компетентность, верно? А если вы с этим согласны, то тех избранных случаях компетентность не имеет значения?
Нет, постойте, вы же сменяемость ставите выше компетентности в случае самых высших постов. Это означает, что вы готовы поменять власть на заведомо худшую.
Что вы называете «сменяемостью»?
Смене подлежит личность верховного правителя? А фамилия правителя смениться тоже должна или можно поставить его сына, брата, жену?
В этом месте пациент чувствует опасный подвох в виде очевидных примеров. И тогда он идет либо упирается до конца, либо дозволяет избирателю такую шалость. Во втором случае остается констатировать, что никакой настоящей сменяемости в этом случае нет, лишь ее имитация, так и за что боролись с монархиями?
Хорошо, а смена правителя на его верного преемника считается настоящей сменяемостью? А может быть, смене подлежит целиком правящая партия вместе с ее лидером? Ну, чтоб без преемственности. Или уже тогда вся элитная группа общества, интересы которой представлены этой партией и всеми другими, которые могут прийти на смену, но сменяемости не обеспечить? Или совсем не мелочиться, а задвинуть в угол весь класс, выдвигающий ту элиту? Где границы вашей сменяемости, такие, чтобы она была настоящей?
Кстати, вы стали бы выступать за исключение из политической власти сил, выражающих ваши интересы в пользу тех, кто ваши интересы намерен жестко ущемлять? Только заради принципа сменяемости?
Ну, и отлично. Раз так, то вы этим перечеркиваете настоящий главный принцип демократического правления: власть избирается большинством граждан в интересах этого большинства. А если считать, что сменяемость власти относится к демократическим принципам, то большинство тогда обязано действовать против собственных интересов в пользу меньшинства. Это противоречие, а значит, принципа сменяемости власти в демократии не существует.
В этом месте раздавленный хомячок отползает, бормоча: «Но… NNN… должен… уйти….» Пусть его. Оботрите сапог о траву и займитесь чем-то более интересным.
13 комментариев
Сменяемость власти — это принцип демократический, но нет в нем «большинства, которое обязано действовать вопреки» Суть сменяемости должна быть оформлена в праве сменять этим большинством власть. Диктовать использование этого права — вот, где тоталитарный механизм. Потому, когда начинают ныть про несменяемость власти в России — это только вызывает улыбку. Это ж прямое доказательство, что «ихтамнебольшенство» Их там вообще хуйня. А при открытом голосовании их там вообще почти не будет)
То есть, механизм очень простой:
1. Есть принцип демократии: «возможность смены власти» волеизъявлением большинства.
2. Сворачиваем его до краткого «сменяемость власти»
3. В результате выборов не происходит смены власти. Подменяем понятие и кричим «Нет сменяемости! Принцип демократии нарушен!»
Меньшинство крикунов вопит, что власть должна смениться вопреки воле большинства, и это будет демократия.
И кто-то им верит. Удивительно, насколько разнообразны люди.
Попытался вспомнить говорили ли мне в школе о смыслах слов и не вспомнил. Их наверное транслируют через фольклор, сказки, стихи. Но где в сказках узнать про «сменяемость власти» или «социальные
лифтылесенки», гуманизм?Так вот, первые античные философы были философами. В Возрождение философию двигали натур-философы, а это в современном понимании физики, химики, географы. Это привнесло в философию понимание взаимовлияния материальной сферы с социальными отношениями. Потом политэкономы. Там родился и «экономический субъект» как один из способов изучения человека.
На рубеже 20 века на сцену вышли психиатры. И они стали объяснять человека и социум с позиций работы мозга и мышления.
В середине 20 века обнаружилось новое — роль коммуникации. Оказалось, что играет роль не только ЧТО сказано, но и КАК оно сказано. И что КАК скорее определяет смыслы, чем ЧТО. Это нашли лингвисты. И они стали действующими и ведущими философами постмодерна.
Это ныне мейнстрим. В эпоху Аристотеля самым эффективным способом социального взаимодействия был удар по голове бронзовым мечом. Теперь — ударный суггест-блок.
Вот эту штуку я однажды понял и взялся за переводы слов.
Увидел это высказывание кандидата и вспомнил про пост. Как можно увязывать своё желание дорваться до кормушки с чужими проблемами, мне решительно не понятно.
Дело в том, что лозунг, конкретно в данной ситуации, бредовый, так как это рабочий механизм в нашем государстве, реализовывать который основная масса людей не хочет.