Спойлер: никуда
В бытность ребенком больше нулевых, чем 90, я четко помнил правила:
1. Учитель вполне может влепить тебе подзатыльник, а физрук — поджопник. За твое неуважительно и бесячее поведение — ведь он взрослый.

2. Если незнакомый дяденька или тетенька поймают тебя за сомнительным занятием (решил ты поиграть с зажигалкой, порисовать маркером на лавочке, бросил мимо урны мусор) — тебя в лучшем случае отчитают и отведут к родителям. В худшем — оттаскают за ухо и поведут в милицию. Сбежать можно, но страх, что этот взрослый все равно вычислит тебя и все расскажет родителям присутствовал.


3. Мы все знали стишок «Мимоза» и нам, пацанятам, казалось диким и смешным быть такими.

4. Взрослый мир был примером, по подобию которого строился наш. Мы их не смешивали, остерегались того, чтобы из нашего мира что-то попало во взрослый. Но из взрослого — все тащили в наш. Порой откровенно мерзкое.

5. Мы очень хотели самостоятельности. Быть взрослыми. Да, наивные в массе своих представлений, но подражали как умели.
А потом как-то пропало чтоль. Истеричные папаши и мамаши, которые впрягаются за своих чад по любому чиху. Теперь нельзя делать замечание чужим пиздюкам под окнами, дать поджопник зарвавшемуся засранцу, писающем на клумбу. Дети стали неприкосаемы. Мало того, что они родителям своим нужны только в качестве декора, так теперь и общество взрослых подчинено миру детей. Все для сыночек корзиночек и дочек-припоечек. И учителя, дворники, полиция, да хоть сам бог не имеют права на взаимодействие с ребенком.

Порой ощущение, что вокруг остались одни мимозы, в ботанической саду.