Несколько соображений по текущей политике с учётом исторических уроков. По прошествии практически года с начала СВО на глаза попался даже не прочитанный, а проштудированный, причём не так чтобы очень давно, фундаментальный труд царского генерал-майора и советского комдива Александра Свечина «Стратегия» (2-е изд. 1927 г.).

Так вот — потребовалось 10 месяцев СВО, чтобы всерьез осознать то, о чем Свечин там писал. «Мирными глазами» это не воспринималось.

По Свечину, который не любит ссылаться на предыдущие авторитеты, но иногда всё же это делает, существуют всего лишь две разновидности стратегии – сокрушение и измор. Ничего другого человечество не придумало. Думается, в переложении на опыт СВО, уже многое понятно.

«Слабый …противник может быть побеждён уничтожением его вооружённой силы; но линия наименьшего сопротивления к победе, может быть, идёт через некоторую затяжку войны, могущую вызвать у врага политический развал. Сильное …и значительное государство едва ли может быть опрокинуто приёмами сокрушения без измора».

Ничего не напоминает? Добавим сюда ещё одну важную мысль из труда Свечина: При ограниченной готовности или слабости государства внутренний развал даёт о себе знать в наступлении раньше, чем в обороне.

С одной стороны, «Постановка политической цели должна включать указание на то, преследует ли война интересы политического наступления или политической обороны. …Если противник представляет единый государственный организм, …то столица его имеет огромное значение, являясь политической базой, сосредоточением всей политической жизни государства и борющихся в нём политических сил».

А с другой стороны? «…Задачей политики является определение будущей войны не только как обороны или наступления, но и как измора или сокрушения. …Эти категории не представляют что-либо, присущее только борьбе на вооружённом фронте или только нашей эпохе. Измор и сокрушение вытекают непосредственно из динамики любой борьбы. … Стратеги старой школы обычно указывали, что всякое промедление на войне идёт во вред наступающему. Это справедливо, если мы будем иметь в виду лишь стратегию сокрушения и понятие наступления будем ограничивать исключительно фронтом вооружённой борьбы. Однако если мы под наступлением будем понимать преследование позитивных целей, в отличие от обороны, преследующей негативные цели, то уясним себе возможность политического и экономического наступления, которое для оказания воздействия на противника часто потребует длительного времени и которому затяжка войны может пойти на пользу».

Противоречие? Как бы не так! Во-первых, подробно разбирая содержание сокрушения и измора, Свечин далее делает вывод, что нам нужны обе стратегии, в зависимости от конкретики складывающейся обстановки. И вот, во-вторых, главное:

«То обстоятельство, что борьба на измор может стремиться к достижению самых решительных конечных целей, … ни в коем случае не позволяет нам согласиться с термином — «война с ограниченной целью». Стратегия измора, действительно, в противоположность стратегии сокрушения, задаётся, до момента конечного кризиса, операциями с ограниченной целью, но цель самой войны может быть далеко не скромной».

Непонимание этого – основная причина «диванных» истерик. Почему-то им кажется, что переход к обороне несовместим с решительными целями. Как будто не было в нашей военной истории Сталинграда и Курска! И как будто и тогда, наступая, не спотыкались под Харьковом! Сколько раз командованию ВС РФ пеняли на якобы изменение конечных целей? Да практически каждую неделю это происходило. Ответ имеется между строк у Свечина: измор актуален до тех пор, пока не будут созданы условия для сокрушения. Или не даст трещину сформировавшаяся в поддержку противника натовская коалиция.

Теперь о соотношении военных вопросов с компетенцией гражданской власти. «Стратегия — это искусство комбинировать подготовку к войне и группировку операций для достижения цели, выдвигаемой войной для вооружённых сил, — пишет Свечин. — Стратегия решает вопросы, связанные с использованием как вооружённых сил, так и всех ресурсов страны для достижения конечной военной цели. …Как тактика является продолжением оперативного искусства, а оперативное искусство — стратегии, так и стратегия является продолжением, частью политики. Война является не самодовлеющим явлением, а лишь продолжением, частью политики».

И далее он пишет: «…Политик, выдвигающий политическую цель для военных действий, должен отдавать себе отчёт в том, что достижимо для стратегии при имеющихся у него средствах, и как политика может повлиять на изменение обстановки в лучшую или худшую сторону«.

А вот мнение американского профессора Пола Брэндса из университета Джона Гопкинса, колумниста агентства Bloomberg: «Если Россия сможет затянуть конфликт на всю зиму, сделав ситуацию как можно более неприятной для измученной Украины, бедной энергией Европы и всё более отвлекающегося Вашингтона, возможно, Киев и Запад сломаются».

Но возможен и обратный порядок. Стратегия сокрушения с ударом по столице при примерном равенстве сил — расчёт не на военное, а на политическое наступление, не так ли? Когда этот расчёт не оправдывается, стратегия меняется на измор — но это же ни в коей мере не опровергает решительности конечных целей, правда? Не говоря уж о том, что и цели войны не все могут быть обнародованы не только вовне, но и внутри.

А вот еще у Свечина чудесное:

«Война на сокрушение будет вестись преимущественно за счёт запасов, накопленных в мирное время; заграничные заказы, для экстренного их пополнения перед войной, могут быть чрезвычайно уместны. Борьбу же на измор большое государство может базировать исключительно на работе своей промышленности в течение самой войны… Подготовка войны на сокрушение может быть проведена путём такого чрезвычайного усиления военного бюджета, которое остановит или даже подорвёт развитие производительных сил государства. Подготовка же войны на измор должна, главным образом, заботиться об общем, пропорциональном развитии и оздоровлении экономики государства…».

Теперь вам более понятно, чем занимается Путин?

Помните Медведчука с его планом «А», о котором в своё время проговорился Сильвио Берлускони, и расчёт на который подтверждается существенным опозданием в формировании ВГА – военно-гражданских администраций? Быстрое наступление на Киев и другие крупные города рассчитывало на поддержку «перехода в Россию» со стороны существующих региональных властей и администраций. Это и был вариант «сокрушения» Украины — не военного, а политического. Когда он не сработал (Медведчук оказался болтуном, ну вы же в курсе — хохол может только врать и воровать), пришлось переходить к измору.

По Свечину, «Военное искусство принципиально признаёт лишь две стороны на баррикаде, возводимой войной: наша и неприятельская. Но в течение военных действий приходится весьма серьёзно учитывать интересы третьих политических группировок, не занявших ещё определённых позиций на нашей или неприятельской стороне, и заботиться о сохранении единства в нашем лагере и о разложении неприятельского; это чисто политические задачи, и решаться они должны политикой; так как руководство военными действиями представляет лишь одну, хотя и существенную часть этого политического решения, то оно должно подчиняться требованиям политики».

Короче и яснее не выразишься. Можно только добавить, что эти «требования политики», минимизирующие коридор возможностей для манёвра в военной сфере, появились не вчера, а являются наследием «святых» кое для кого 90-х годов.

«Всякая борьба за свои интересы только тогда может вестись достаточно сознательно и планомерно, если будут уяснены её цели. Эти цели, приведённые в систему, образуют программу — определённый идеал данной группировки. Такие программы иногда восстанавливаются только историком; иногда они существуют в письменном виде, но …не оглашаются. Часто их оглашают в умышленно искажённом виде, чтобы иметь возможность втянуть в данную группировку возможно большие массы. …Очень часто политике приходится выжидать, отступать, избирать окольные пути и вести за собой при этом массы».

А вы в курсе, что окончание производства танков «Абрамс», связанное с остановкой завода в Детройте, датируется 1996 годом? А также, что танки «Леопард-2» сегодня в состоянии производить только одно предприятие в Европе, причем расположено оно отнюдь не в Германии, а в Греции?

Танковый завод в Детройте был могуч — сопоставим с нашим УВЗ. Но после 1996 года его разворовали, разрезали на металлолом и уничтожили. То, что сейчас существует у США в Лиме — это танкоремонтная мастерская, ее мощность рассчитана на текущий ремонт (среднее обслуживание) максимум 30 танков в месяц, если же говорить о поднятии до боеспособного состояния танков с хранения (со свалки), то мощность не превышает 15-20 машин в месяц. И свалки уже заканчиваются, а делать танк «с нуля» предприятие в Лиме не может в принципе.

Это цех танкового завода в Детройте по состоянию на 1950 год.

Уничтожили и танковый завод в Британии — причем даже снесли здания и площадку разровняли бульдозерами. Британия тоже не может больше производить танки, у нее даже с текущим обслуживанием огромные проблемы.

Мощность французского завода Nexter, производящего танки Leclerc, составляет максимум 10 танков в месяц. Причем качество этих танков таково, что 2/3 их находятся в ремонте даже в мирное время. Когда саудиты попытались их применить в Йемене, то средний пробег танка до поломки составил 30 км. Поэтому к месту боя их требуется доставлять на трейлере.

Всё могучее НАТО является колоссом на глиняных ногах, который не в состоянии выдержать битву на измор. Именно поэтому они так форсируют сейчас хохлов — рассчитывая за счет максимального напряжения сил быстро выйти на политическое урегулирование (политическое сокрушение РФ). Если же всё затянется — Украине капут, а там и НАТО капут, их можно будет брать почти что голыми руками.

Задумайтесь — а что, если публикации в западных СМИ про 2025 год, к которому для НАТО сложится ситуация, благоприятствующая большой европейской войне, — это не фантазии, а утечки? Тем более, что эта версия находит подтверждение в решениях мадридского саммита Североатлантического альянса (2022 г.) об усилении его восточного фланга.

Разве не должна наша подготовка к этому варианту включать не только собственную перегруппировку на всех трёх основных фронтах, по Свечину, — политическом, экономическом, военном, но и подрыв (или перемалывание) потенциала противника — военного, экономического, политического?

А тем временем 20 из 27 стран НАТО уже исчерпали возможности военных поставок в зону конфликта.