Как в тундре ходят в туалет, моются и рожают детей?

Как в тундре ходят в туалет, моются и рожают детей?

Современному человеку сложно представить свою жизнь без электричества, горячей воды, бегущей из-под крана и газовой плиты, на которой без особого труда можно приготовить и подогреть пищу. Однако даже в наше время существуют племена кочевников-оленеводов, жизнь которых полностью связана с тундрой и ее природными условиями. А условия эти далеки от жизни в комфортабельных апартаментах.

Тундра знаменита своими морозами зимой и бесчисленной мошкарой летом. Как же кочевникам удается в таких условиях жить, рожать детей, следить за своей гигиеной и ходить в туалет?

Душ в тундре

Жизнь кочевников полностью связана с оленями. Основной пищей этих животных является ягель, который довольно быстро ими съедается. Поэтому народам Севера нельзя долго просиживать на одном месте – через 2-3 дня приходится собирать весь скарб и отправляться на поиски нового пастбища.

Олени дают кочевникам возможность выживать в подобных условиях: их шкура используется для одежды, постройки жилья, а их мясо и внутренности, конечно же, идут в рацион. Поэтому обитатели тундры так пекутся о сытости своих оленей.

Однако частые переходы с места на место не позволяют народам Севера иметь в жилище какие-либо условия для комфортного принятия душа. При таких низких температурах мытье является довольно затруднительным занятием. Чтобы добыть воду чукчи и ненцы разводят костер, на котором топят снег.

Однако в тундре дрова являются довольно дефицитным ресурсом, потому воду используют в основном для приготовления пищи или чая. У входа в чум – жилище кочевников – можно встретить умывальник, который является как раз средством для ухода за гигиеной. В крайних случаях моются над тазом в отдельном помещении яранги.

Правда для такого удовольствия приходится растапливать очень много снега, примерно в течение 4-5 часов. Детей моют в больших тазах или ведрах. Но чаще всего моются летом, правда и тогда мешает мошкара и гнус.

Как в тундре ходят в туалет, моются и рожают детей?

Более того, этим людям зимой нередко приходится защищаться от переохлаждения с помощью жира, которым они натирают свое тело. После, чтобы почистить свое тело, они садятся возле костра. Когда жир начинает размягчаться, его соскребают с тела.

Еще раньше чукчи верили, что мыться нельзя, потому что мытье забирает здоровье человека. Возможно, частично это было оправдано, так как в такие морозы очень легко простудиться в процессе водных процедур. Однако в советские времена чукчей стали приучать следить за своей гигиеной, после чего они обзавелись переносными печами и мобильными банями.

Прежде чем присесть, оглянись…

Туалет у оленеводов располагается прямо на улице и представляет собой небольшое углубление в снегу, возле которого обычно ставится палка для обозначения места. Когда на улице ветер и холод, у ненцев в этом плане ничего не меняется. Все потому что они носят длинные теплые одежды под названием малицы.

Когда человек справляет нужду, эта одежда защищает обнаженные участки тела от холода. В таком случае невозможно что-то отморозить или застудить. Ходить в туалет гораздо сложнее летом, когда воздух наполнен мухами и гнусом.

Правда некоторые оленеводы уже смогли обзавестись биотуалетами. Когда жители тундры выходят из чума, чтобы справить нужду, им приходится оглядываться. Все потому что хитрые олени знают, куда идет человек, и часто начинают следовать за ним.

Это потому что олени очень любят поедать желтый снег. Так они пытаются восполнить дефицит соли. Чтобы олень не помешал, люди прикрикивают на животное и отгоняют его.

Рождение ребенка

Роды обычно принимают бабушки, тети и мамы. К акушеркам и врачам прибегают лишь в крайних случаях, или же если оленеводы кочуют недалеко от населенного пункта. Бывает, что в тундру прилетает врач, либо роженицу транспортируют в больницу на вертолете.

Когда у женщины начинаются схватки, муж заботится о том, чтобы в доме было достаточно теплой воды, тканей и меха. Он же нередко участвует в принятии родов.
 

Как в тундре ходят в туалет, моются и рожают детей?




Ненцы, живущие на полуострове Ямал, не ограничивают количество детей. Они верят, что надо рожать столько, сколько пошлет покровительница и хозяйка чума Мях-Пухче.

Если роды оканчиваются печально для младенца, ненцы верят, что предки не выпустили его из царства мертвых. Вместо памперсов они обычно используют особый мох, но иногда стирают белье в реках.

  • avatar
  • .
  • +12

3 комментария

avatar
Реферат за вторую четверть четвертого класса, автор Марина Д.
avatar
Решили однажды производители унитазов провести международный конкурс. Полный зал, жюри приготовилось оценивать конкурсантов.

Первым пошёл американский унитаз. Здоровенный, красивый, удобный. Только рычажка спуска нету.

— Ну и как он работает?, — спрашивает жюри.
— Да вот тут — на крышке сливного бачка кнопка есть. Нажали — спустил.

Вторым представили японский унитаз. Компактный, современного дизайна и с кучей кнопочек. Тут и подогрев, когда холодно, и охлаждение, когда жарко, и музыка под настроение. Как работает, спрашивать не стали — побоялись, что запутаются со всеми этими кнопочками.

Теперь настала очередь советского унитаза. Представитель СССР выходит и выносит с собой две палки — одну большую, под два метра и вторую поменьше.

— А что это такое?, — спрашивает жюри.
— Это — якутский унитаз.
— А как он работает?
— Вот эту, большую палку втыкают в снег. На неё вешают верхнюю одежду. Ну и делают все необходимые дела.
— А вторая палка зачем?
— От волков отбиваться.
avatar
Побояню чутка, может кто не читал) Много букв

Вот многие спрашивают: «Лора, а как в тундре с туалетом?» «А с туалетом в тундре, — говорю я, — всё замечательно. Нигде больше вы не найдёте такого шикарного туалета, как в тундре (тут я тяну из пачки розового «Собрания» удлинённую сигаретину и делаю паузу, чтобы нервно закурить). Этот туалет простирается буквально от горизонта до горизонта, и единственное неудобство, с которым вы можете столкнуться при акте каканья или писанья, это…» Впрочем, это не единственное неудобство.

Когда-то я имела дело с туалетом, у которого не было потолка, трёх стен и двери. Туалет находился на территории нашей с экс-мужем дачи, поэтому какое-то время он нас не раздражал, но мы все равно потом сделали себе новый, со стенами и даже неким подобием журнального столика. Доставшееся же нам от прежних хозяев тубзо представляло собой 4 вкопанных в землю столба, между которыми болтались драные ковровые дорожки. Вместо крыши над тубзом нависала кедровая ветка, на которой вечно лежал сугроб снега. Выпрямляясь, посетитель уборной обязательно задевал башкой сугроб и стряхивал его себе за шиворот. Так вот, когда я очутилась в оленьем стойбище, то воспоминание о тубзе с непрочным сугробом над головой оказалось одним из самых тёплых и, по меньшей мере трижды в день, я была готова отдать по ведру чая за каждую из трёх его ковровых дорожек. Я забыла сказать, что пакетированный чай в тундре ценится несколько выше, чем какое-нибудь говно типа Хеннеси. В приютившем меня стойбище уважали «Липтон».

Часа через три после приезда, надувшись с дороги «Липтона» с привезенной мною же сгущенкой, я выбралась из чума посмотреть, куда можно было бы этот «Липтон» выпустить из организма. Для красоты я захватила с собой фотокамеру, никого, впрочем, не обманувшую: «Лора, — сказали мне добрые хозяева, — ты если поссать хочешь, берегись оленей». Про оленей я не поняла, но переспрашивать не стала. «Нет, — сказала я, незаметно зардевшись в полумраке чума, — я хочу пофотографировать».

Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце, во всю ивановскую демонстрируя мне широкие возможности для фотографирования: сколько ни напрягай объектив, ни одного мало-мальски подходящего укрытия. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво. «Липтон», между тем, с каждой минутой делал мою жизнь всё более трудной. Я отошла метров на двадцать от крайнего чума, спустила портки и, выставив голую задницу на минус 47 при ветре 15 м/сек, тут же перестала её чувствовать. Но мне было не до задницы: процесс изгнания «Липтона» затмил мне в тот момент всё. Именно поэтому я не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся ко мне, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели меня, по-моему, даже не заметив, и принялись жрать снег там, где я только что сидела на корточках. В чум я вернулась сильно озадаченная. До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель.

Тот факт, что надо мной ржали, я здесь упоминать не буду, тем более что ржали надо мной беззлобно. Мне есть, чем гордиться: я оказалась легко обучаемая, о чём ныне и присно сообщаю в резюме при попытках куда-нибудь трудоустроиться. В следующий поход до ветру я пошла уже со знанием дела, захватив с собой в чисто поле длинную палку по имени «хорей». Хорей этот, ничего общего не имеющий с ямбом и прочими поэтическими прибамбасами, обычно используется погонщиками оленей в качестве дрына, которым следует подпихивать любителей человеческой мочи, если они слишком тормозят в дороге. В тот раз я выдернула хорей из сугроба рядом с чумом и пошла в снега, напевая какую-то мужественную херню вроде «Ты теперь в Армии». Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за мной, как дети за крысоловом. Я сменила песню на «Три кусочека колбаски» (посмотрела б на вас, что б вы вспомнили спеть при похожих обстоятельствах), но скоты не отставали. Я прибавила шагу, олени перешли на рысь. Я побежала, олени пустились в галоп, обогнали меня и остановились посмотреть, где я там. Я издали показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать себя меж рогов, а один – потрогать за нос. Нос у северных оленей волосатый, если кто не знает.

Мы стояли напротив друг друга: я и штук двадцать оленей, выжидающих, когда я перестану страдать хернёй и наделаю им наконец жёлтого снега. Я замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места. «Пошли вон отсюда!!!» — крикнула я и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст до середины ширинки. Олени стояли и смотрели, как я выбираюсь из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не оставила ли я в снегу немножко мочи, а один даже сунулся с этим вопросом непосредственно ко мне. «Пошел вон, козёл», — сказала я, ударила его по харе и в этот момент до тошноты напомнила себе институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером.

В чум я вернулась ни с чем. То есть, наоборот.

— Ну как? – спросила Алла Айваседо. Мы с ней познакомились в Самбурге, хороший город, тыща человек населения, включая интернатских детей. Это Алла привезла меня в стойбище к своим родственникам, представив как «хорошую русскую, правда, немного того».

— Да никак, — сказала я.
— Олени? – спросила Алла.
— Как вы вообще тут в туалет ходите? – спросила я.
— Да как. Пошли покажу, — сказала Алла, — я как раз тоже уже хочу.

И мы пошли.

Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев нас, стали группироваться и готовиться к охоте.

— На них надо крикнуть, они разбегутся, — объясняла Алла на ходу.
— Я орала, — сказал я.
— Да как ты там орала, — махнула она в мою сторону щепкой. Щепку она захватила в чуме у «буржуйки».
— Нормально орала, — сказала я, но, вспомнив институтку, заткнулась.

Олени шли за нами хорошо обученной «свиньёй».

Алла остановилась, выковыряла в насте ямку щепочкой и взялась за полы ягушки (это такая девичья малица из оленьих шкур). Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с выколупанной Аллой лунки.

— Смотри, как надо, — сказала Алла и, набрав воздуху, крикнула на полтундры:

— А НУ НАХУЙ БЫСТРО!!!

Олени всё еще бежали, когда Алла встала и расправила ягушку. Когда встала я, олени уже возвращались, но были еще далеко.

С того момента я ходила в тундру без провожатых. «А ну нахуй быстро!!!» — это я ведь и сама умею сказать, когда приспичит. Причем, вскоре выяснилось, что данную фразу не обязательно кричать полностью, достаточно и усеченного варианта. «А ну нахуй!!!» — доносилось время от времени из тундры. Это означало, что кто-то из обитателей стойбища пошёл в туалет.

Через три дня я научилась различать их по голосам.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.