Эротика на фоне фотообоев и грязных подворотен — Россия глазами русского философа

У себя дома в Йошкар-Оле, после продолжительной борьбы с онкологическим заболеванием скончался 67-летний российский фотограф Сергей Чиликов — человек, который своими снимками, по его выражению, доносил «бесконечное восхищение беспредельной жизненной непосредственностью». Философ, преподаватель, участник и организатор выставок, он и свои фотографии организовывал как режиссер маленького кино. Персонажи Чиликова — это обычные люди, снятые в обычных условиях, а нереальны только их отношения. Их создавал сам автор. Провокация и настоящая жизнь в работах Чиликова — в галерее «Ленты.ру».

Из серии «Йошкар-Ола». 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов, уроженец города Килемары в республике Марий-Эл, фотографировать начал в 1970-х. Как он сам рассказывал, в пионерлагере он ночи проводил вместе с вожатой, проявляя фотопленку. Так и пришел к тому, чтобы снимать самостоятельно.

Сергей стоял у истоков крайне продуктивной творческой фотогруппы «Факт», стараниями его и его коллег в Йошкар-Оле стало возможным проведение выставок и фестивалей — в нелегкое для неофициального искусства время.

Из серии «Фотографические провокации». В гостях у двоечниц. Йошкар-Ола, 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Фотографы «Факта» обратились к бытовой стороне жизни людей — это было абсолютно непознанное официальными советскими фотографами нечто. Вместе с тем, члены «Факта» отличались общей эрудированностью и знанием философии. Сам Чиликов — кандидат философских наук, автор внушительного тома по русской аналитической философии, преподаватель. Для студентов он был Сергеем Геннадиевичем. А в среде фотографов обращаться друг к другу по имени-отчеству не принято.

Из серии «Старая Самара». 2003. Собрание Московского дома фотографии

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов был крайне плодовитым: попробовал себя и в музыке, и в живописи, в итоге остановившись на фотографии, которую называл средством «показать что-то большее, что-то, что от нее не зависит». Строго говоря, фотографом он себя и не считал — вместо этого именовал себя «съемщиком» и «визуалистом». Критики отмечали его особый талант к режиссуре.

Из серии «Йошкар-Ола». 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов рассказывал, что на съемку одной из своих серий потратил две тысячи долларов. «Одна штука ушла на пиво, такси и прочую работу с людьми, а другая — на ассистентов», — говорил фотограф.

С ассистентами он начал работать в постсоветское время — как настоящий режиссер. За ними был подбор актеров и перенос аппаратуры. «Практически маленькое кино», — рассказывал Чиликов.

Из серии «Старая Самара». 2003. Собрание Московского дома фотографии

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

«Моя работа основана на наблюдениях. Мало придумать композиционную схему для серии, она не будет работать без деталей. А детали нужно подсмотреть и найти. И хотя зрительная память у меня отсутствует, когда начинаю работать, все детали, как скульптуры в музее, встают у меня в голове. В результате у меня полное ощущение, что не я это делаю, а просто… так надо», — говорил о своем методе сам Чиликов.

Из серии «Йошкар-Ола». 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

«Чиликов не заигрывал с реальностью, но провоцировал ее. То, что было ночным кошмаром фотографов документальной школы: человек с камерой одним присутствием меняет реальность, вызывает, как камень, брошенный в воду, круги обратной реакции в отношении себя, отчего снятое им оказывается «испорченной» или неподлинной фиксацией живой жизни, — Чиликов превратил в метод, позволяющий провокации своим присутствием вскрывать внешний спокойный слой реальности, вторгаться в него так глубоко, чтобы архетип, скрытый под обыденностью, проявил себя», — писала в некрологе кандидат искусствоведения Ирина Чмырева.

Из серии «Фотографические провокации». Кулинарный техникум. Йошкар-Ола, 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Его герои — молодые или не очень, обязательно простые, будто бы пойманные за томным разговором, который только подчеркивает интимность происходящего на его снимках. Эти герои, а по большей части героини, очаровали посетителей московского фестиваля «Мода и стиль в фотографии» в 2001 году, самым простым, грубым и эффектным образом оттянув на себя внимание публики.

Из серии «Йошкар-Ола». 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Работы Чиликова были переполнены сеновальной эротикой.

Из серии «Старая Самара». 2003. Собрание Московского дома фотографии

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов мог застать «моделей» на деревенской дороге, в огороде, на городской площади.

Из серии «Старая Самара». 2003. Собрание Московского дома фотографии

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов будто раздвигал руками водную гладь привычной реальности, погружаясь глубже — туда, где и есть сама жизнь. Ирина Чмырева рассказала, что в отсканированных архивах фотографа номера снимков состояли из пяти цифр — производительность его была сумасшедшей.

Из серии «Старая Самара». 2003. Собрание Московского дома фотографии

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Фотографий могло бы быть намного больше, если бы герои не отказывались от съемок. А отказников было много. Впрочем, Чиликов утверждал: те, кто соглашался, уже после неделями не могли отойти от эйфории.

Из серии «Йошкар-Ола». 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов рассказывал, что его фотографии на Западе вызывали больший интерес, чем в России. «Моя фотография популярна, хорошо ложится на сердце зрителю. И реакции разнообразны — от восторженного визга до хохота под столом», — объяснял фотограф.

В разные годы его работы выставлялись во французском городе Арль, а также на ярмарках в Париже и Лондоне. Зрителям нравилось, что Сергей говорит с ними на ином языке, представляя фотографии «не как картины, не как объекты, а именно как фотографии».

Из серии «Фотографические провокации». Чебоксары, 1996

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Он говорил, что современная фотография вообще говорит на «птичьем языке». И был довольно одинок: Чиликов рассказывал, что в России ведет диалог лишь с двумя людьми. «Ни наши, ни западные фотографы меня не интересуют», — делился он.

Говорят, что и модель поведения он выбрал своеобразную: будучи образованным человеком, Чиликов предпочитал себя вести как медведь, грубый и неотесанный.

Алатырь, 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Впрочем, таким он был не для всех. Для своих Чиликов был философом-интеллектуалом, не скрывавшим богатства своего языка и мысли.

Из серии «Фотографические провокации». Кулинарный техникум. Йошкар-Ола, 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

«Сергей Геннадиевич Чиликов был человеком, которому было скучно», — пишет о нем Ирина Чмырева. Выход из «древнерусской тоски» (по Гребенщикову) для него — это выход за пределы своего я.

«Фотографические провокации». Оля с мамой Галей. 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

Чиликов никогда не выставлял своих героев убогими. Естественными, смешными, неунывающими — да. Но жалкими и ничтожными — никогда.

Алатырь, 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

«Чиликов был блестящим, очень одаренным режиссером. У него было чувство фотографической пластики, его снимки — своего рода пантомима, миманс, театр человеческих инстинктов, страстей, погруженных в некий социум», — говорит о нем искусствовед и куратор Евгений Березнер, который первым сообщил о смерти визуалиста.

Из серии «Йошкар-Ола». 1995

Фото: Сергей Чиликов / Коллекция МАММ

«Желтое платье» — одна из наиболее известных работ Чиликова, может, та самая, которая пошла бы на обложку книги о мастере, который увидел их всех: одиноких женщин, бегущих невесть куда, светящих грудью и ягодицами королев пляжей и деревень, покуривающих сигаретки с крепчайшим табаком и смутно пытающихся понять, кто они и для чего.